Вклад Олжаса Сулейменова в современную тюркологию

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РЕСПУБЛИКИ КАЗАХСТАН                                                                                                

Южно – Казахстанский Государственный Университет

имени М. Ауезова

 учащегося 9 класса «А»

средней школы- гимназии №64

имени Ж. Аймауытова

Даулетбая Бекарыса;

Научный руководитель:Кулумбетова А. Е.,

доктор ф.н., профессор;

Руководитель: Кан К.Т.

Шымкент 2013

 

 

Содержание:

I.Введение.

   1.1. Определение тюркизма
II. Основная часть:
а) Жизненный путь.
б) Поэтическая  и исследовательская  деятельность.

в) “Аз и Я” и другие работы о “Слове о полку Игореве”.

г) «Улыбка Бога»

д) «Язык письма»

е) «Глиняная книга»
III. Заключение.

IV. Литература.

Введение

Имя Олжаса Сулейменова – поэта, писателя и общественного деятеля знакомо не только в Казахстане, его диковинная поэзия в начале 60-х вызвала настоящий взрыв в поэтическом мире.

Причину его необыкновенного всесоюзного успеха известный критик Лев Аннинский сформулировал так: «Поэт оказался на скрещении культур, на скрещении традиций: он счастливо совместил в себе сразу многое: молодой задор и книжную образованность…. и ассоциативную экспрессию распространенного сегодня поэтического стиля… и филологическую любовь к мировым построениям, в которых Пушкин встречается у Сулейменова с Чоканом Валихановым, Конфуцием и Тагором… и местную обжигательную степную специфику…».

Большая часть исследований творчества О.Сулейменова либо посвящена лингвистическим аспектам его творчества, либо сочетает приёмы литературоведческого и лингвистического анализа. В последнее время заметна тенденция к междисциплинарному подходу: изучение произведений поэта проводится в русле не только филологии, но и других наук. При всей плодотворности таких путей мы убеждены, что существенные шаги в изучении творчества О.Сулейменова возможны и без выхода за рамки традиционной литературоведческой методологии.

Цель моей работы-  изучение не только творчества Олжаса Сулейменова, но и рассмотрение его исследовательских работ в области языка и литературоведения, отметить вклад Олжаса Сулейменова в развитие современной тюркологии.

Тюркология – отрасль языкознания, посвященная изучению тюркских языков. Олжас Сулейменов  стал изучать тюркизмы будучи ещё студентом литинститута. Для него это было «отчасти поэтическое исследование, то есть плод более свободного, раскрепощённого мышления».

 Кто такие  тюрки? Тюрки – этнос, обитавший на огромном пространстве от северных границ Китая до  Днепра, известный под именами хазар, печенегов, болгар, кипчаков ( последних в Киевской Руси называли половцами, в Византии – куманами). Современные потомки тюрков : казахи, узбеки, татары, каракалпаки, башкиры, ногайцы, балкары, карачаевцы, кумыки, турки и др.Уже в YIII веке тюрки имели собственную руническую письменность (орхоно-енисейские надписи). Кипчаки были полуоседлым народом и составляли значительную часть населения таких среднеазиатских городов, как Сыганак, Туркестан, Мерке,  Тараз,  Отрар. Отрарская библиотека считалась второй в мире после Александрийской. Кипчак из Отрара Аль-Фараби (870 – 950гг.) – основатель арабской философии. Таких фактов истории можно приводить бесчисленное множество.

Задачи: проследить каким образом Олжас Сулейменов доказывает свою точку зрения, какие аргументы он приводит; показать на примерах каким образом он исследует тюркизмы, по каким признакам определяет их.

Даже сейчас, спустя полстолетия после феерического поэтического старта, имя этого человека вызывает столько интереса и публикаций в Казахстане. А ведь Сулейменов, хоть и отошёл от поэзии, занимается очень интересными поисками в лингвистике, имеет свои собственные взгляды на политические и культурные процессы, происходящие в мире, в России, и на его родине Казахстане. Поэтому в своей работе я решил показать Олжаса Сулейменова- исследователя не только языка, но и литературы. Исследователь- это специалист, создающий новые знания. В широком смысле этого слова – исследователь это человек, создающий или открывающий новые знания в соответствующей отрасли деятельности.

Я тоже немного исследователь творчества Олжаса Сулейменова и я хочу научиться правильной исследовательской позиции, умению отстаивать свою точку зрения, умению размышлять и анализировать языковые и литературные процессы.

 

Основная часть

Олжа́с Ома́рович Сулейме́нов (каз.Олжас Омарұлы Сүлейменов; род. 18 мая1936, Алма-Ата, Казахская ССР, РСФСР, СССР) — поэт, писатель-литературовед, народный писатель Казахской ССР (1990), общественно-политический деятель Казахстана, дипломат. Пишет на русском языке.

1. Жизненный путь

Родился в семье Омархана Сулейменулы, прямого потомка Олжабай батыра, офицера казахского кавалерийского полка, репрессированного в 1937 году. Позже Лев Гумилёв сообщил Олжасу, что сидел с его отцом в норильском лагере, где того расстреляли.

Окончил школу в 1954 году и поступил на геологоразведочный факультет Казахского госуниверситета, окончил его в 1959 году, по профессии инженер-геолог. Последние годы учёбы совмещал с работой в геологоразведочных партиях.

Литературной работой занялся в 1955 году.

В 1959 году поступил в Литературный институт им. А. М. Горького в Москве на отделение поэтического перевода, который окончил в 1961 году.

В 1962—1971 литературный сотрудник газеты «Казахстанская правда», главный редактор сценарно-редакционной коллегии киностудии «Казахфильм», заведующий отделом журналистики в журнале «Простор». Награжден медалью «За трудовую доблесть» (1967 г).

1971—1981 секретарь правления Союза писателей Казахстана. Награжден Орденом «Знак почета» (1980 г)

С 1972 года председатель Казахского комитета по связям с писателями стран Азии и Африки, стал одним из инициаторов и организаторов проведения в г. Алматы 5-й конференции писателей стран Азии и Африки (1975 г).

С начала 70-х и до конца 80-х заместитель Председателя Советского комитета по связям со странами Азии и Африки.

В 1975 году издал литературоведческую книгу «Аз и Я. Книга благонамеренного читателя», получившую резко отрицательный резонанс в Москве, книга была запрещена, автор 8 лет не издавался и практически перестал писать стихи.

1977—1995, 18 лет председатель федерации шахмат Казахстана.

Депутат, член Президиума Верховного Совета Казахской ССР (1980—1984 гг), депутат Верховного Совета СССР (1984—1989гг, 1989—1991гг).

Делегат XXVI съезда КПСС (1981г).

1981—1984гг председатель Государственного комитета Казахской ССР по кинематографии. Награжден Орденом «Трудового Красного Знамени» (1984г).

1984—1992гг — первый секретарь Правления Союза Писателей Казахстана, секретарь правления СП СССР.

С 1992 года — Почетный Председатель Союза Писателей Казахстана, творческая работа.

В 1989 году стал инициатором и лидером народного движения «Невада — Семипалатинск», целью которого было закрытие Семипалатинского ядерного полигона и других ядерных полигонов мира.

1991—1995гг — лидер партии «Народный конгресс Казахстана»,  которая преобразовалась в антиядерное движение, депутат Верховного Совета Республики Казахстан (1994—1995гг).

Олжас Сулейменов в 2001 году был награжден Орденом Барыс 1 степени за большой личный вклад в прекращение и преодоление последствий ядерных испытаний в Казахстане. А в 2006 году Орденом «Отан».

1995—2001 гг — Чрезвычайный и полномочный посол Республики Казахстан в Италии и по совместительству в Греции и на Мальте.

Продолжил литературоведческую деятельность и выпустил в 1998 году в Риме книги «Язык письма» «о происхождении письменности и языка малого человечества» и «Улыбка бога», в 2001году — «Пересекающиеся параллели» (введение в тюркскую славистику), а в 2002 году — книгу «Тюрки в доистории» (о происхождении древнетюркских языков и письменностей), за которую получил премию Кюльтегина «за выдающиеся достижения в области тюркологии», 2002г.

С 2001 года постоянный представитель Казахстана в ЮНЕСКО (Париж, готовит к изданию большой этимологический словарь «1001 слово».

 

2. Поэтическая  и исследовательская деятельность

Олжаса Сулейменова причисляют к поэтам-шестидесятникам, его друзьями были три столпа тех лет: Андрей Вознесенский, Евгений Евтушенко, Роберт Рождественский. Олжас Сулейменов посвящает стихотворение «Мы- кочевники» А. Вознесенскому.

 

Уже в этом стихотворении я заметил желание Олжаса, познать историю, историю не только конкретного народа, но и литературу, культуру.

«Есть у меня особые слова,

Они сидят, нахохлившись, как совы,

в душе моей

в крови моей бессонной,

и просится ещё одна сова...»

(Кучевые облака)

К примеру возьмем стихотворение  с «Аз тэ обичам»(Урок болгарского). Здесь мы видим сравнительную характеристику двух языков:

«... она предельна в падежах,

я только- в роде.

Она в склонениях верна,

я- в ударениях...»

И итог этого стихотворения, на мой взгляд, это

«... не сделал кличем

аз тэ обичам,

я люблю,

аз тэ обичам.

Перемещаются во мне

шары блаженства,

подкатывает к горлу ком-

знак совершенства,

скажи негромкое:

жаным, аз тэ обичам.

Подай мне руку,

есть у нас такой обычай...» (1968)

Желание Олжаса заняться исследовательской работой подтверждают слова:

« я разберу, прочту чужие знаки,

Поэму неба-

                        черную бумагу,

копирку

                       в строчках Млечного Пути.»(Три поклона. 1967)

Олжас Сулейменов действительно, на наш взгляд,  «разобрал чужие знаки»:

«слово,

             проникая в глушь души,

ей сообщает

              собственную форму,»

И что «вечен знак над легким пеплом букв».

А если прочитаем внимательно его «Бессмертного муравья» (1973), то заметим, что он говорит:

«Отныне нет в стихах моих вопросов,

Есть восклицания,

Стрела - тире.»

Я думаю, что эти строчки подтверждают его научные выводы, сделанные им по поводу тех исследовательных работ, которые выйдут в будущем. А если мы изучим его поэму «Глиняная книга», то отметим, как точно он сделал выводы по тем первым глиняным книгам, найденным  археологами. Олжас Сулейменов верит в материальность слова, ощущает праздничность языка, дразнит поэтического обывателя этимологическими упражнениями. К примеру, возьмем отрывок из «Глиняной книги»:

«а) Самыми древними памятниками огузского письма считаются орхоно- енисейские надписи пятого- шестого веков нашей эры.

Наш памятник отбрасывает историю огузов на тринадцать столетий в глубь веков- до седьмого века до нашей эры.

б) Поставлена точка в многолетнем споре скифологов: тюрками или иранцами были скифы, напавшие на Ассирию? «Конечно, огузы!» - недвусмысленно заявляет нам памятник. И это мнение- решающее. (Ученый взволнованно повторяет первый жест.)

в) Само название скифов «иш- куз» дошло до нас, развившись «иш- огуз» (или «ш- гуз»). Вы знаете из учебников, что огузы делились на два крыла: иш- огуз (Внутреннее племя) и таш- огуз (Внешнее племя). Я имею честь принадлежать к Внутреннему племени. (Учёный стыдливо воспроизводит второй жест.)

- Имя «Ишпакай» также, как видите, сохранилось.

И этимологизируется оно только огузским словарем. Означает буквально- «След стергущий», так назвали кочевники пса- тотема. И сегодня ещё огузы величают продистых псов именами типа- Испакар, Испакай и тому подобными вариантами. Название пса- бога даровалось вождям, становилоь именем- титулом.

Мидяне заимствуют это сложное слово, превращают в абстрактный монолит и делают переносное значение главным. Спака- так они называют уже любого пса. Далее оно распространяется в индо- ирано- европейских языках.

-А как вы находите случай с Чабаном и Студентом? Возможен ли Дух в наше время?

Памятник содержит восхваление вождю Ишпакаю. Ода написана ямбом, что свидетельствует о скифском происхождении этого популярного в наши дни стихоразмера. Кроме того, содержание памятника позволяет литературоведам сделать однозначные выводы относительно истории лексического образа, относящегося к типу сравнений: «О моя косуля». Так неизвестный поэт седьмого века до нашей эры называет своего героя. В средневековой поэзии джейрану, газели, серне уподобляются персонажи женского пола. Употребление в памятнике этого образа может вызывать подозрения. Не забывайте, что действие происходит во времена, близкие к матриархату, и вполне возможно, что под именем Ишпакая скрывалась женщина. Тем более что сам памятник не дает определенного ответа  на этот вопрос, ибо огузский язык, к сожалению, не знает родовых окончаний. Много загадок таит памятник для будущих исследователей.»

На волне успеха вышел первый сборник стихов Сулейменова «Аргамаки» (1961), который чуть было не полетел из планов издательства из-за того инцидента с дракой в Литературном институте. Острые строки стихов «Аргамак», «Я видел», «Волчата» и др. подвинули казахского культуролога Мурата Ауэзова заявить, что они стали «протестом против насилия в условиях тоталитарного режима».

«Казахстан, ты огромен, пять Франций — без Лувров, Монмартров —

 уместились в тебе, все Бастилии грешных столиц.

  Ты огромною каторгой плавал на маленькой карте. Мы на этой каторге — родились!»

 (через много лет это стихотворение цитировал Жак Ширак на встрече с Назарбаевым).

На IV Всесоюзном совещании молодых писателей, отмечая новый сборник стихов Олжаса Сулейменова «Солнечные ночи» (1962), один из старейших поэтов двадцатого столетия Николай Семенович Тихонов сказал: «Не только я, но и все участники обсуждения были радостно поражены темпераментом, силой образности, широтой чувств, большим захватом темы… Из пламени такого поэтического костра рождается характер нового человека, нашего современника, дышащего всей мощью нашего индустриального, богатого чудесами атомного века».

Нет Востока, И Запада нет.
Нет у неба конца.
Нет Востока, И Запада нет,
Два сына есть у отца.
Нет Востока, И Запада нет,
Есть Восход и закат,
Есть большое слово — ЗЕМЛЯ!

Очередной сборник стихов «Доброе время восхода» (1964) удостоился уже премии ЦК ВЛКСМ.

Кочую по чёрно-белому свету.
Мне дом двухэтажный построить советуют,
а я, как удастся какая оказия,
мотаюсь по Африкам, Франциям, Азиям.
В Нью-Йорке с дастанами выступаю,
в Алеппе арабам глаза открываю,
вернусь, И в кармане опять — ни копья;
Копьё заведётся — опять на коня!

Стихи и поэмы Олжаса Сулейменова переведены на английский, французский, немецкий, испанский, чешский, польский, словацкий, болгарский, венгерский, монгольский и турецкий языки. Наибольшую известность казахский поэт получил во Франции, где помимо целого ряда стихотворений, опубликованных в разное время на страницах литературной периодики, было издано несколько поэтических сборников казахского поэта. Широко известна в литературных кругах Франции дискуссия в связи с выходом в Париже «Года обезьяны» (1967) и «Глиняной книги» (1969). «В «Годе обезьяны» Олжаса Сулейменова, — писала Лили Дени в газете «Летерфрансез» за 19 июня 1968 года, — я прочла то, что является одновременно прошлым и будущим. Слова о корнях…».

Профессор Сорбонны, поэт и переводчик русской поэзии Леон Робель, представляя французскому читателю свой перевод поэмы «Глиняная книга» написал: «Олжасу Сулейменову давно уже близка идея братства культур и духовное взаимообогащение народов. Он хочет читать историю, как большую книгу переселений и изменений знаков. Расшифровка письменности, языков и легенд, по его мнению, поможет нам по-другому взглянуть на Историю Человечества, все же единую, в которую разделение и произвольная изоляция внесли замешательство. Это страстное чувство проходит через всю книгу, и, несмотря на шутливую, едкую полемическую форму, это произведение от корки эпическое: давно уже наш раздробленный мир не слышал такого сильного голоса — мы признаем Олжаса Сулейменова наследником или преемником Гильгамеша, Гюго, Хлебникова, одним из тех, величие которых естественно».

3. «Аз и Я» и другие работы о «Слове о полку Игореве»

Сулейменов известен также как автор ряда работ, посвящённых Слову о полку Игореве. Он заинтересовался этой темой ещё в 1960, будучи студентом Литературного института, публиковал работы о «Слове» с 1962. Тема его дипломной работы по исторической грамматике — «Категория одушевленности и неодушевленности в «Повести временных лет»», а тема его кандидатской диссертации в аспирантуре уже на кафедре русской филологии КазГУ (1963—1966) — «Тюркизмы в «Слове о полку Игореве»». Общая линия работ Сулейменова была направлена на выявление в «Слове» обширных пластов тюркской лексики и целых тюркских фраз, в дальнейшем искажённых при переписывании, и получила наиболее законченное выражение в получившей большую известность книге «Аз и Я. Книга благонамеренного читателя» (1975), где предлагается также собственная концепция исторического контекста «Слова», ряда событий и т. п.

О своей концепции Сулейменов говорил: «Я впервые заявил, что «Слово о полку Игореве» было написано для двуязычного читателя двуязычным автором. Допустим, русским, который владел и тюркскими языками. Значит, на Руси тогда существовал билингвизм. Я попытался это доказать, опираясь на данные многих древнерусских источников. В советской исторической науке считалось, что в русский язык за время половецкого и татаро-монгольского нашествия попало всего несколько тюркских слов, таких как аркан или кумыс. Я же говорил о невидимых  тюркизмах, которые всегда считались русскими. Вот это и потрясло академиков. Я, как ни странно, оказался первым двуязычным читателем «Слова о полку Игореве»»…

Книга вызвала характерные для того времени идеологические «проработки», основанные на советских политических обвинениях в «национализме», «пантюркизме», «методологических ошибках» и т. п. (книга была даже по указке Суслова осуждена ЦК КП Казахстана в особом постановлении 1976 г. и изъята из продажи, директор издательства Адольф Арцишевский уволен, автор попал в опалу и долго не издавался). Только обращение Кунаева к генеральному секретарю ЦК КПСС Брежневу помогло автору отделаться «строгим выговором», и разбирательство по книге на литературную тему из ЦК КПСС передали в Академию наук СССР.

Тогда же было проведено особое заседание Академии наук СССР по книге «Аз и Я» в зале Отделения общественных наук на Волхонке. По списку пропустили в зал сорок семь академиков, членов-корреспондентов и рядовых докторов наук. Обсуждение длилось с 9 часов утра до 18, без перерыва на обед. Открыл его академик Б. А. Рыбаков словами: «В Алма-Ате вышла яростно антирусская книга — «Аз и Я» стотысячным тиражом». Его поддержал виднейший специалист по «Слову» академик Д. С. Лихачев.

«В июне 1976 года, вскоре после своего 40-летия, поэт получил оскорбительную выволочку от ЦК Компартии Казахстана, а книга была запрещена и изъята по указанию цензурного ведомства из библиотек и продажи не только в Казахстане, а и по всему Союзу. Хотя, если употребить современную терминологию, это была сильнейшая PR-акция — книга стала бестселлером и продавалась из-под полы за большую — 50-кратную цену, например, в той же самой Москве». (Нурсултан Назарбаев. «Слово о моем друге Олжасе». «Казахстанская правда», 18.05.2006 г.)

В статье Л. Шашковой «Под знаком Олжаса» в газете «Мегаполис», 10.04.2006 г. утверждается, что за эту книгу номиналом 74 копейки в то время в Баку предлагали автомобиль «Москвич».

С другой стороны, построения Сулейменова вызвали и конкретную научную критику, без политических обвинений (слависты Д. С. Лихачев, Л. А. Дмитриев и О. В. Творогов и др.), где указывалось на любительский уровень этимологий и трактовок Сулейменова (хотя тот готовил тогда докторскую диссертацию именно по «Слову»). Наличие в «Слове о полку Игореве» целого ряда редких тюркских элементов было известно и до Сулейменова, но поддержки со стороны профессиональных тюркологов, в том числе занимавшихся тюркизмами «Слова» (например, Н. А. Баскакова), его работа также не встретила. По оценке Дмитриева и Творогова, «он создает новые слова, не считаясь с тем, известны ли они древнерусскому языку, создает новую грамматику, противоречащую грамматике древнерусского языка, новую палеографию, не подтверждаемую ни единым примером из рукописей — и все это для того, чтобы иметь возможность предложить новые прочтения в тексте «Слова»» (Дмитриев Л. А., Творогов О. В. «Слово о полку Игореве» в интерпретации  О.Сулейменова // Русская литература. 1976. № 1. С.257).

В интервью Олегу Цыганову Сулейменов приводит сведения, по которым личное отношение Д. С. Лихачёва к нему и его работам, несмотря на публичную критику, было более доброжелательным: «Московский телережиссёр Ионас Марцинкявичус, делавший мое двухчасовое выступление в зале Останкино в 80-м году, поехал в Ленинград взять интервью у Лихачева. Снимал его дома. И рассказывал потом, как удивился, увидев в его книжном шкафу, — «Аз и Я» стояла не корешком, как обычно в ряду других книг, а развернутая за стеклом, всей обложкой». Оппоненты встречались несколько раз и, как вспоминал Сулейменов, «очень по-доброму». Из того же интервью: «С Дмитрием Сергеевичем мы встречались и в дни съездов народных депутатов. На одном из съездов, кажется, на первом, в конце мая восемьдесят девятого, выступая, академик вдруг сказал, что русская культура издревле взаимодействовала с восточными, в частности с тюркскими степными культурами. О чём ясно свидетельствует „Слово о полку Игореве“».

В больших раздумьях «Возвысить степь, не унижая горы», опубли­кованных на страницах «Правды» (27 января 1989 года), Олжас Сулейменов заявил: «Обобщённого научного знания о судьбах этого огромного куска Ев­разии не написано: концепция его не выработана. Наши усилия должны быть направлены на то, чтобы разоблачить ложный догмат, утверждаю­щий, что предки наши всегда только враждовали».

Впрочем, наличие в «Слове о полку Игореве» многочисленных и редких тюркских элементов было известно и до Сулейменова, но замалчивалось профессиональными тюркологами.

В переизданиях книги уже в постсоветское время Сулейменов внес незначительные поправки, но в общем остался при своём мнении. В частности, он оставил не находящие поддержки у профессиональных историков и филологов утверждения, согласно которым Игорь Святославич был сыном половчанки, по летописи Киев был основан хазарами, при переписке рукописей копировались кляксы, имена собственные сокращались произвольно и т. п.

В 2005 году, к 30-летию её выхода в свет, книга впервые вышла в России в издательстве «Грифон» при Российском фонде культуры, где председателем был Никита Михалков. В интервью газете «МК в Казахстане» 18.04.2008 г. Сулейменов вспоминал: «Этой публикацией отмечено 30-летие первого издания. Книгу пытались и в 90-е годы выпустить в Москве, Питере, Новосибирске. Но почему-то в последний момент что-то мешало. Издательства, просившие моего согласия на переиздание, присылали смущенные объяснения. Книгу, которая вышла в СССР в условиях жесткой цензуры, российские издательства не смогли издать. «Аз и Я» кому-то из правящих все ещё кажется опасной. Но издательство «Грифон» при Российском фонде культуры, где председателем Никита Михалков, решилось на поступок».

Олжас Сулейменов в свое время  писал: « Более десятка лет я пытаюсь покрыть расстояния между собой и этой Вещью.(«Вещь» - мудрость, др.рус.)… Наш взгляд направлен сверху вниз: мы видим лексику и поэтику памятника в плане. Нам доступны верхние этажи семантического и идеологического знания «Слова»: не всегда удаётся заметить тень на плоскости и по ней восстановить высоту конструкции и объём. Мы глядим вниз, стараясь увидеть цветущие формы прошлого сквозь вековые пласты культурных предрассудков, которые старше нас, но моложе правды. Разгребая взглядом пыль, угнетающую истину, мы узнаём их силу.(Местоимение «их» относится к трем подчеркнутым существительным).

«Слово» - неожиданно. Оно заключает в себе прозрения, кажущиеся подозрительными, тривиальные образы, покрытые патиной гениальности, и тёмные речения, великие уже потому, что понимаются банально. Восковые розы, оборачивающиеся здоровенными розовыми кукишами; оазис в пустыне, принимаемый за мираж; историческая сказка и волшебный факт -  замечательное «Слово».

«Слово» - своеобразный текст, проверяющий  знания, мировоззрение и творческие  способности  читателя, его психологическую подготовленность ко встрече с историей. Оно, как лакмусовая бумажка, определяет читательскую среду – в одном прочтении краснеет, в другом – синеет. А иногда и белеет.

Любопытное «Слово»!

«Слово» формировало моё миропонимание. «Слово» ввело в историю и позволило увидеть другими глазами многие стороны современности. Я понял, что историческая ложь может оскорблять вещего так же, как историческая правда невежду. Мне приходилось видеть, как исторический факт мотается на качелях субъективной логики, возносясь на метафизические вершины и обрушиваясь в бездонные пропасти объективного незнания.

Факт, взятый вне исторического контекста, превращается в мёртвую игрушку учёных. Ибо факт -  ядро эпохи, он живёт в космосе обстоятельств  своего времени, как земной шар в оболочке атмосферы. Разъять их невозможно без вреда для  знания. В этой книге я хочу изложить основные моменты своего  опыта читательской работы над «Словом», итогом которой должен  в будущем явиться этимологический словарь « 1001 слово». Имею право ошибаться и признавать, и искать новые решения. Имею возможность высказывать свои суждения по табуированным проблемам. В этом есть определенные преимущества не только для меня лично.

Я отказался от меты – «Тюркизмы в «Слове» - понял, что узкая специализация продуктивна в математике, а не в человековеденьи. «Слово» нужно читать не коллективом Мы ( Славист, Тюрколог, Историк,Поэт, др.),  а  коллективом Я. Те же персонажи, но объединенные в одной личности. Читать «Слово» мне помогало природное двуязычие, знание культурных взаимоотношений Руси и Поля, увлеченные этимологией я, может быть, чувство слова и образа, выработанное упражнениями в версификаторстве.

Не забуду упомянуть ещё одно условие, необходимо дополняющее образ читателя. «Слово» не должно быть средством, как, впрочем, литература и наука вообще. От того, как ты прочтёшь, чью точку зрения поддержишь, а чью опровергнешь, не должно зависеть твоё бытование. Ты обязан быть предельно свободным в оценках работ своих учителей. Аксиома, но требующая ежечасных доказательств практикой творческой жизни…»

Американский журнал «Проблемы коммунизма» в 1986 году назвал «Аз и Я» в числе немногих книг, подготовивших перестройку, второй после «Архипелага ГУЛАГ» А. Солженицына.

Споры о «Слове» невольно заслонили в сознании некоторых читателей вторую часть книги- «Шумер-наме», где поэт поставил проблему шумеро – тюркских языковых контактов и где есть плодотворные догадки и перспективные гипотезы. Прошло немало времени со дня выхода книги, и некоторые вопросы до сих пор волнуют круги: и ученых, и читателей.

Во второй части книги «Аз и Я» под названием «Шумер-наме» Сулейменов привёл 60 тюркизмов, представленных, с его точки зрения, в шумерских «глиняных книгах» (клинописных табличках):

Позже его коллега и ученик из Азербайджана Айдын Мамедов довел число «тюрко-шумеризмов» до 800, хотя им обоим не было известно, что ещё в 1915 году немецкий ассиролог

Ф. Хоммель (нем.) русск. обнаружил около 200 шумерских слов, совпадающих с тюркскими.

Перипетии вокруг книги «Аз и Я» описал редактор издательства «Жалын» Г. Толмачев в «Повести об Олжасе» (2003), а режиссёр Аскар Бапишев снял документально-игровой фильм о судьбе книги — «Документ нечастного значения» (2005).

Олжас Сулейменов доказывает, что « нет химически чистых языков. Все они – результат синтеза, многочисленных встреч, контактов, скрещиваний…» Он говорил в интервью журналу «Дружба народов»: « Я  приводил примеры того, что в корейском языке 75 процентов китайских, а во французском – 25 процентов арабских слов. Это вовсе не унижает великий язык, но увеличивает, продлевает его историю. Недавно языковеды на Украине подсчитали словоформы различных языков. Во французском – 100000, в немецком – 185000, в украинском – 186000, а в русском  - 346000 словоформ! О чём это говорит? О том, что русский наиболее в этом плане историчен. Он не был закрыт для влияний. И конечно, в нём процентов тридцать  -  тюркизмов. Это же замечательно! И русские встречались с тюрками не только на поле брани. На поле брани можно позаимствовать – «ура» или – «сабля», или – «узда». А слово «друг»?»   

Многолетняя исследовательская деятельность Олжаса Сулейменова продолжилась, он рассмотрел вопросы, касающиеся письменности, появились произведения:

1. «Язык письма» (о происхождении письменности и языка малого человечества), Рим, 1998. В 1995 году Сулейменов перешёл на дипломатическую работу. Свободное от работы время он смог теперь посвятить научным изысканиям. Плодом многолетнего труда стало исследование «Язык письма», опубликованное в Риме. Писатель Тимур Зульфикаров в статье «Пирамида Олжаса в пустыне варварства» написал: «Кажется, что книгу «Язык письма» сотворил целый научно-исследовательский институт со многими кропотливыми отделами и кафедрами… здесь хладный, математический ум ученого-лингвиста сливается с прозрениями поэта-пророка». Эту работу Сулейменова в России не заметили. Другие времена, другие люди. Но в 2006 году она была издана на украинском языке в Киеве, а автор награждён орденом Ярослава Мудрого.
2. «Улыбка бога» (К проекту первого тома базового этимологического словаря «1001 слово»), Рим, RIAL, 1998. Сулейменов: "Я высказал в этой книге («АЗиЯ») некоторые идеи, которые не услышаны и не поняты до сих пор. А истинная научная ценность именно в них. Я ещё раз вернусь к некоторым из неоцененных в книге «Улыбка бога».
3. «Пересекающиеся параллели» (ведение в тюркославистику), Алматы, 2001.
4. «Тюрки в доистории»(о происхождении древнетюркских языков и письменностей), 2002. За это исследование Сулейменов стал первым лауреатом премии имени Кюльтегина «за выдающиеся достижения в области тюркологии» (2002), а по итогам своих работ удостоился Международной премии «За вклад в тюркский мир» (Турция).

В этой книге дается исчерпывающая и достоверная информация об этимологии слов, которая позволяет решить многие вопросы, например: на базе какого слова создано производное?, какие образованы от него?, каков словообразовательный потециал в тюркских и индоевропейских языках? Благодаря морфологическому принципу построения  исследование раскрывает системность, внутреннюю цельность тюркославистской лексики. Например:

      Каждому огузо-карлукскому термину в древности соответствовал термин кипчакского    

      образования: uruk – «город, община, племя» (шумерское);  urba – «город» (латинское);

      Derik – «кожа» (турецкое);  derma  - « кожа» ( греческое); terik  - « парная баня» (чагатское); 

      terma – «парная баня» ( греческое, латинское).

      Имя шумерского эпического героя Bilga – mes – «Всезнающий (муж)» от тюркского Bilga –

      «мудрый, знающий» в древнесемитском передано в форме Gilga – mes – «Всезнающий».

      От общетюркского глагола bil – «знай» создан огузо- карлукский термин  bilik – «знание».

В книгах  «Язык письма» и «Тюрки в доистории» Олжасу Сулейменову удалось изложить свои наблюдения. Ни одна буква финикийского письма не сочинена создателями алфавита. Все они – иероглифы, служившие гербами семитских и индоевропейских племён, кочевавших по Ближнему востоку в конце второго тысячелетия до Рождества Христова. В финикийском собраны несколько знаков Коров.  Корова, Вол и Баран были животными, посвященными солнцу. Их изображения становились гербами – оберегами племён. И наносились на пограничных камнях, отмечавших границы расселения народа. Заключение союза племён ознаменовывалось нанесением на заметной скале всех гербов. Таким образом, на камне ставили печати вождей племён под  договором о военном союзе. Одна из таких писаниц и попала на глаза гениальному грамматисту. К тому же ему были известны значения гербов. Не случайно финикиец на первое место поставил семитский иероглиф   'alef  - «вол». Мы видим лежащую на боку  рогатую голову. И русские вола называли –  «кладеный бык». Может быть, и семиты так отличали вола от быка. Шумеры, например, быка изображали иероглифом – нормальная «стоящая» голова рогатого  животного. Греки, знавшие, что первый знак финикийского письма обозначал вола, и вовсе повернули иероглиф, ставший первой буквой алфавита: alfa. Что здесь придумано эллином?  Разве  произволен был знак? Так же непроизвольны были в финикийском  алфавите другие знаки НЕ Быков – kof.

Заключение

Проводя исследования по своей теме, я понял как тесно связана литература с историей и с жизнью. Как Олжас Омарович скурпулезно исследовал языковые и литературные изменения в словах, рассмотрел возникновение тюркских языков на основе древних иероглифов, высказал свою точку зрения по тем или иным языковым и литературным процессам.

В заключение ещё раз приведу классификацию тюркизмов по О.Сулеймёнову:

1) явные заимствования;

2)узнаваемые;

3)невидимые.

В письме к слависту И.Р. он привёл  двести слов, вошедших в русскую речь. В своей книге «Тюрки в доистории» он пишет: «Больше века славянские и тюркские языки изучались изолированно друг от друга. Сегодня начинаем понимать, что это противоречило природе взаимозависимого развития этносов, знавших на протяжении тысячелетий длительные периоды двуязычия. Должна появиться новая дисциплина – тюркославистика, которая поможет устранить противоречия раздельного изучения. И главным её итогом может стать усовершенствование общего языкознания, на достижения которого, как на фундамент, опираются все общественные науки».

Литература

• Олжас Сулейменов: Указатель лит-ры / Сост. Л. М. Никитина и др. Алма-Ата, 1986. (Гос. б-ка Казах.ССР им. А. С. Пушкина).
• Токсонбаева Ш. «Особенности использования устаревшей лексики в произведениях О. Сулейменова», Гуманитарные науки. Караганда, 1975. Вып. 2.
• Лихачев Д. С. 1) Гипотезы и фантазии в истолковании темных мест «Слова о полку Игореве» // Звезда. 1976. № 6. С. 203—210; 2) Догадки и фантазии в истолковании текста «Слова о полку Игореве»: (Заблуждения О. Сулейменова) // Д. С. Лихачев. «Слово» и культура. С. 310—328;
• Федюнькин Е. Д. «Склока о полку Игореве», 1998.
• Пресса СССР, России и Казахстана.
• Сапаралы Б. «Олжастың балалық шағы»(«Детские годы Олжаса»), Алматы, «Қағанат» ҒМО, 1996.

Соңғы жарияланған материалдар тізімі

О.Сулейменов «Волчата» Чингиз Айтматов. Буранный полустанок IV глава Легенда О Манкурте «ЧУДО, ИМЯ КОТОРОМУ — КНИГА» Знатоки истории Казахстана Чувства добрые я лирой пробуждал Немеркнущие звёзды Казахстана Любой язык по – своему велик! Словообразование. Производная основа Наш Казахстан. Символы государства. Лидер класса

Бөлім: Уроки / Оқушымен жұмыс | Көрсетілім: 10709 | Қосты: NA | Ілмек сөздер: