Голод в Казахстане: осмысливая трагедию.
Трагедия, произошедшая в Казахстане в период коллективизации, так же как и голодомор на Украине, на Северном Кавказе, в Поволжье и других регионах бывшего СССР, долгие годы оставалась тайной КПСС и советского государства. Истории об ужасах и последствиях голода в Казахстане всегда существовали в памяти народа, передаваясь из поколения в поколение. Назывались основные причины трагедии: засуха и неурожай 1931 г., а затем и 1932 г., усугубленные последствиями недорода в предыдущие годы, совпали с нарастающими государственными заготовками скота, которые привели к массовому голоду и гибели населения.
Если же говорить о предпосылках голодомора, то, прежде всего, нужно отметить, что главную роль сыграла безжалостная ломка хозяйственных укладов и разрушение традиционной системы жизнеобеспечения казахов, а также отлучение их от корней национальной культуры, расстрелы непокорных, уничтожение элиты нации в лице представителей движения "Алаш" и "Алаш-Орда", а чуть позже почти всего партийно-советского актива республики – все это составные части единого процесса установления и укрепления тоталитарной советской системы, осуществленного путем большевистской аграрной революции в Казахстане одновременно с индустриализацией и так называемой культурной революцией. Причиной трагедии стал также насильственный перевод кочевого и полукочевого населения на оседлость. Вместо эволюционного развития, которое привело бы к естественным изменениям, режим, не считаясь с особенностями края, насильно навязал другую модель развития.
Корни голода уходят в далекие колониальные времена, когда казахи жили в условиях утерянной государственности. Если в среднем каждая казахская семья в последней четверти ХІХ века имела по 59 голов скота, то в канун восстания 1916 года этот показатель упал до 26. К этому привела известная переселенческая политика Российской империи, которая вытесняла кочевников с плодородных земель в пустыню. Царизм ставил целью покончить с кочевым хозяйством, но при этом не думал создавать надлежащих условий для перехода казахов на оседлость – он просто отбирал у них плодородные земли для переселения крестьян из центральных губерний России.
Уход самодержавия с исторической арены сопровождался неурожаем, в крае остро не хватало продовольствия. В тот период большевики отбирали у казахов лошадей, скот, а их самих оставляли по сути на вымирание. Вожди пролетарской власти в крае, где этот самый пролетариат фактически отсутствовал, на партийных собраниях открыто излагали свою теорию: кочевники, с точки зрения марксизма, бесперспективны и обречены на вымирание. Результатом такой "голодной политики большевиков" (выражение Мустафы Шокая) стала массовая гибель туркестанских кочевников в 1918-1919 гг. Это была первая фаза национальной катастрофы, пережитой казахами под флагом социальной революции. В тот период казахи потеряли больше 1 млн. человек, или почти четверть всей численности.
Вторая фаза вспыхнула на территории Казахской республики, обескровленной гражданской войной. В 1921-1922 гг. вследствие неурожая и частых налетов продотрядов, опустошавших хозяйства, погибли еще около 1 млн. человек. Апогеем национальной катастрофы стали года с 1931-1933, унесшие жизнь более 2 млн. человек. Если обобщить людские потери Казахстана, то получается, что с 1917 года по 1933-й от голода погибло более 4 млн. казахов. А если учесть упущенный естественный прирост, то в течение этих лет было потеряно около 10 млн. казахов.
Осенью из центра прислали Филиппа Голощекина, и крайком во главе с эмиссаром ЦК заработал "по-большевистски" ударно. Ставилась задача "нивелировать сознание" коммунистов, чтобы они все думали так, как думают в центре, начались гонения на инакомыслящих – "алашординцев" и "националистов". Голощекин внушал, что Октябрьская революция обошла стороной казахский аул, и решил зажечь костер "Малого Октября". В аулах в противовес "гражданскому миру" проповедовали "гражданскую войну" и повсеместно вбивали клин для классового расслоения общества, сталкивали богача с бедняком, отца с сыном. Осенью 1928-го была проведена кампания по конфискации имущества полуфеодалов и баев, которая сопровождалась народным сопротивлением. Народ облагался невероятными налогами. Издавна казахские кочевники знали степь и ее опасности лучшим образом. Поэтому они точно знали, что делать, если из-за засухи или джута угрожает голод. Если ситуация становилась слишком опасной, аулы покидали затронутые голодом регионы для защиты стада от вымирания. Люди также могли главным образом полагаться на то, что казахские законы о взаимной помощи и поддержке действовали, так что они могли рассчитывать на помощь семей более богатых более бедным родственникам.
С самого начала "большевистского нападения" на общины казахов в 1928 году бесчисленные аулы пытались спасти себя вместе со своими животными. Они двигались в другие регионы Казахстана, бежали в соседние советские республики и даже за границу, особенно в Китай. Первоначально эти побеги были очень похожи на традиционные миграции кочевых сообществ, которые пересeкали степи со всем своим скотом и имуществом. Другиe казахи продавали за бесценок на мясо или резали свой скот, чтобы он не попался в руки снабжающим бригадам. Во многих регионах также вспыхивали вооруженные восстания с участием десятков тысяч людей. Это была реакция населения, основа экономического и культурного существования которого находилась под угрозой. Но против превосходящих сил и средств власти советского государства казахи не могли устoять долгое время. Стада рогатого скота были конфискованы, а вооруженные восстания друг за другом разгромлeны.
Когда голод в 1932–1933 годах достиг пика, проверенные стратегии казахов для борьбы с кризисом потеряли большую часть своей ранней эффективности. На это было несколько причин. Одна из проблем состояла в том, что механизмы взаимной поддержки внутри казахского общества перестали работать именно в тот момент, когда особенно большая доля населения нуждалась в них. С одной стороны, слишком много людей пострадало от последствий заготовки, так что не хватало ресурсов для всех. С другой стороны, раскулачивание и дебаизация привели к потере имущества богатых семей, именно тех семей, которые в кризисных ситуациях обычно брали на себя ответственность за общество. Они больше не могли позволить себе помогать в такой же степени, как раньше.
Несмотря на это, известны многочисленные примеры, когда люди делились своими последними резервами и тем самым спасали жизнь своих друзей, родственников и даже незнакомых людей. Особенно в семейном кругу люди делали все возможное, чтобы поддерживать друг друга, и многие из них предпочитали погибнуть вместе, чем оставлять родственников на произвол судьбы. Но чем драматичнее становилась ситуация, тем заметнeе был процесс общего спада солидарности. Чем больше росло обнищание казахов, тем меньше они принимали участие в судьбе других людей.
После смены первого руководителя партийной организации республики был принят комплекс мер по оздоровлению ситуации. Государственное преступление сглаживали успехом культурной революции (в 1936-м с огромной помпой прошла декада литературы и искусства Казахской АССР в Москве) и сталинской Конституцией, согласно которой Казахстан из автономной республики в составе России был выделен в союзообразующую "независимую" республику.
Согласно предварительному анализу историков и демографов казахский этнос в результате постигшего республику в 1932-1933 годах голодомора понес тяжелейшие потери. От голода и связанных с ним эпидемий, а также постоянно высокого уровня естественной смертности народ потерял 2 миллиона 200 тысяч человек – это 49 процентов от общей численности казахов в те годы.
В годы коллективизации в Казахстане было подвергнуто конфискации 696 хозяйств, при этом владельцы 619 хозяйств были высланы за пределы округа проживания. У них было экспроприировано 145 тысяч голов скота в переводе на крупный рогатый скот. Около 114 тысяч голов перераспределялось между колхозами. Кроме скота, экспроприировали 633 юрты, 475 домов, 44 амбара, 534 других надворных постройки, 108 плугов, 113 борон, 248 сенокосилок, 1367 бричек.
В ходе заготовительных кампаний в Казахстане были проведены масштабные антикрестьянские репрессии: в этот период к административно-уголовной ответственности было привлечено 56 498 жителей села, из них 34 121 человек осужден. На закрытом заседании Бюро Казкрайкома ВКП(б) в начале января 1930 года Филипп Голощекин озвучил, что в ходе заготовок с 1 октября 1928 года по 1 декабря 1929 года по судебной линии было приговорено к расстрелу 125 человек, а по линии ГПУ за этот же период расстреляно 152 человека.
В 1928 году в Казахстане было коллективизировано 2 процента всех хозяйств, а уже к осени 1931 года в 78 районах из 122-х обобществлению было подвергнуто от 70 до 199 процентов хозяйств. В животноводческих районах мера обобществления перешагнула всякие допустимые пределы: к февралю 1932 года в Казахстане 87 процентов хозяйств колхозников и 51,8 процента единоличников полностью лишились своего скота.
Беспрецедентный урон понесло животноводство. В 1928 году в республике насчитывалось 6 миллионов 509 тысяч голов крупного рогатого скота. А в 1932 году – всего 965 тысяч голов. Даже накануне войны, в 1941 году, доколхозный уровень не был восстановлен – численность КРС составляла 3 миллиона 335 тысяч голов. Из 18 миллионов 566 тысяч овец в 1932 году остался только 1 миллион 386 тысяч. Перед самой войной численность овец едва приближалась к 8 миллионам голов. Из конского поголовья, составлявшего в 1928 году 3 миллиона 516 тысяч, фактически выбыло 3 миллиона 200 тысяч – в 1941 году насчитывалось лишь 885 тысяч голов. Практически перестала существовать такая традиционная для края отрасль, как верблюдоводство: к 1935 году осталось всего 63 тысячи верблюдов из 1 миллиона 42 тысяч голов в 1928 году.
За 5 лет, с 1929 по 1933 год, тройкой полномочных представительств ОГПУ в Казахской АССР, по неполным данным, рассмотрено 9805 дел и приняты решения в отношении 22 933 лиц. Из них к высшей мере наказания – расстрелу – приговорено 3386 человек, заключению в концлагерях от 3 до 10 лет – 13 151 человек. Решения троек утверждались краевым и областными комитетами партий.
Если говорить о масштабах, то массовый голод охватил 71 район Казахстана. В 50 из них проживало кочевое и полукочевое население, в остальных 21 районах – оседло-земледельческое население. Казахстан в то время был животноводческой республикой. Несмотря на это, по плану хлебозаготовок с 1929-го по 1934-й, т.е. в пик голода, он ежегодно сдавал государству 41 млн. пудов зерна. За эти пять лет из более чем 47 млн. голов скота осталось всего 4,5 млн., то есть поголовье сократилось в десять раз. При отсутствии коммуникаций (железных дорог, связи и т.д.) дальние, глубинные районы Казахстана оказались ловушкой для голодных беженцев. Особенно пострадал Каркаралинский округ (Центральный Казахстан), который включал в себя семь районов. Там исчезли целые аулы, они просто вымерли. После голодомора в округе и самом городе осталось лишь 15 процентов от прежней численности населения. А особенно горестно то, что центр осуществил этот этногеноцид руками местных казахских активистов, которые возглавляли районы и округа.
В 1929-1931 годах в Казахстане произошло 372 восстания, в которые было вовлечено около 80 тысяч человек. Трагическую известность получили крестьянские движения в Сузакском, Шемонаихинском, Бухтарминском, Иргизском, Казалинском, Кармакчинском, Абралинском, Биен-Аксуйском, Чингистауском, Мангыстауском и других районах. Восстания сопровождались массовыми откочевками населения за пределы республики, в том числе и за границу. Только с начала 1930 года до середины 1931 года с территории Казахстана откочевало 281 231 крестьянское хозяйство. Большая часть бежавшего от советской власти населения перебралась на территорию Китая, Ирана и Афганистана. В 1928 году в Казахстане было коллективизировано 2 процента всех хозяйств, уже к осени 1931 года в республике насчитывалось 78 районов (из 122), где обобществление было подвергнуто от 70 до 199 процентов хозяйств. В житвотноводческих районах мера обобществления перешагнула всякие допустимые пределы, к февралю 1932 г. в Казахстане 87 процентов хозяйств колхозников и 51,8 процента единоличников полностью лишились своего скота.
Всего за пределы республики в годы голода откочевал 1 миллион 130 тысяч человек, 676 тысяч из них безвозвратно, 454 тысячи казахов впоследствии вернулись на родину. Силами регулярных войск и органов ОГПУ против мятежного населения проводились жестокие карательные акции. За участие в крупных восстаниях и волнениях в 1929-1931 годах только органами ОГПУ осуждено 5551 человек, из которых 883 расстреляны.
Такова была политика властей, отвергавших не только тысячелетнюю культуру кочевников, но и не желавших считаться с выводами науки. Миллионы людей погибли в результате искусственно организованного советской властью голода. Голод явился следствием насильственного перевода кочевых казахов к оседлости и полной конфискации всего домашнего скота. Тем самым людей лишили единственного источника существования. Выдающийся историк XX века Роберт Конквест в своем известном труде «Жатва скорби» политику коллективизации и последовавшие за ней уничтожение людей, подавление сопротивления, вынужденные откочевки казахов за рубеж назвал «колоссальной человеческой трагедией казахов».
Литература:
1.Татимов М.Б. Социальная обусловленность демографических процессов. Алма-Ата, 1989г.
2. Алексеев А.Н. Демографические последствия голода в Казахстане начала 30-х годов (оценка потерь казахского этноса)//Алтайский вестник, №3 (9), 2007г.
3. Алдажуманов К. Голодомор: причин и последствия// Казахстанская правда № 10, 2012г.
4.Поляков Ю.А., Жиромская В.Б., Киселев И.Н. Полвека молчания (Всесоюзная перепись населения 1937 г.) // Социологические исследования, №6, 1990г.
Соңғы жарияланған материалдар тізімі
Бөлім: Статьи / Баяндама |
Көрсетілім: 3209 |
|
|
|
Голод в Казахстане: осмысливая трагедию
Трагедия, произошедшая в Казахстане в период коллективизации, так же как и голодомор на Украине, на Северном Кавказе, в Поволжье и других регионах бывшего СССР, долгие годы оставалась тайной КПСС и советского государства. Истории об ужасах и последствиях голода в Казахстане всегда существовали в памяти народа, передаваясь из поколения в поколение. Назывались основные причины трагедии: засуха и неурожай 1931 г., а затем и 1932 г., усугубленные последствиями недорода в предыдущие годы, совпали с нарастающими государственными заготовками скота, которые привели к массовому голоду и гибели населения.
Если же говорить о предпосылках голодомора, то, прежде всего, нужно отметить, что главную роль сыграла безжалостная ломка хозяйственных укладов и разрушение традиционной системы жизнеобеспечения казахов, а также отлучение их от корней национальной культуры, расстрелы непокорных, уничтожение элиты нации в лице представителей движения "Алаш" и "Алаш-Орда", а чуть позже почти всего партийно-советского актива республики – все это составные части единого процесса установления и укрепления тоталитарной советской системы, осуществленного путем большевистской аграрной революции в Казахстане одновременно с индустриализацией и так называемой культурной революцией. Причиной трагедии стал также насильственный перевод кочевого и полукочевого населения на оседлость. Вместо эволюционного развития, которое привело бы к естественным изменениям, режим, не считаясь с особенностями края, насильно навязал другую модель развития.
Корни голода уходят в далекие колониальные времена, когда казахи жили в условиях утерянной государственности. Если в среднем каждая казахская семья в последней четверти ХІХ века имела по 59 голов скота, то в канун восстания 1916 года этот показатель упал до 26. К этому привела известная переселенческая политика Российской империи, которая вытесняла кочевников с плодородных земель в пустыню. Царизм ставил целью покончить с кочевым хозяйством, но при этом не думал создавать надлежащих условий для перехода казахов на оседлость – он просто отбирал у них плодородные земли для переселения крестьян из центральных губерний России.
Уход самодержавия с исторической арены сопровождался неурожаем, в крае остро не хватало продовольствия. В тот период большевики отбирали у казахов лошадей, скот, а их самих оставляли по сути на вымирание. Вожди пролетарской власти в крае, где этот самый пролетариат фактически отсутствовал, на партийных собраниях открыто излагали свою теорию: кочевники, с точки зрения марксизма, бесперспективны и обречены на вымирание. Результатом такой "голодной политики большевиков" (выражение Мустафы Шокая) стала массовая гибель туркестанских кочевников в 1918-1919 гг. Это была первая фаза национальной катастрофы, пережитой казахами под флагом социальной революции. В тот период казахи потеряли больше 1 млн. человек, или почти четверть всей численности.
Вторая фаза вспыхнула на территории Казахской республики, обескровленной гражданской войной. В 1921-1922 гг. вследствие неурожая и частых налетов продотрядов, опустошавших хозяйства, погибли еще около 1 млн. человек. Апогеем национальной катастрофы стали года с 1931-1933, унесшие жизнь более 2 млн. человек. Если обобщить людские потери Казахстана, то получается, что с 1917 года по 1933-й от голода погибло более 4 млн. казахов. А если учесть упущенный естественный прирост, то в течение этих лет было потеряно около 10 млн. казахов.
Осенью из центра прислали Филиппа Голощекина, и крайком во главе с эмиссаром ЦК заработал "по-большевистски" ударно. Ставилась задача "нивелировать сознание" коммунистов, чтобы они все думали так, как думают в центре, начались гонения на инакомыслящих – "алашординцев" и "националистов". Голощекин внушал, что Октябрьская революция обошла стороной казахский аул, и решил зажечь костер "Малого Октября". В аулах в противовес "гражданскому миру" проповедовали "гражданскую войну" и повсеместно вбивали клин для классового расслоения общества, сталкивали богача с бедняком, отца с сыном. Осенью 1928-го была проведена кампания по конфискации имущества полуфеодалов и баев, которая сопровождалась народным сопротивлением. Народ облагался невероятными налогами. Издавна казахские кочевники знали степь и ее опасности лучшим образом. Поэтому они точно знали, что делать, если из-за засухи или джута угрожает голод. Если ситуация становилась слишком опасной, аулы покидали затронутые голодом регионы для защиты стада от вымирания. Люди также могли главным образом полагаться на то, что казахские законы о взаимной помощи и поддержке действовали, так что они могли рассчитывать на помощь семей более богатых более бедным родственникам.
С самого начала "большевистского нападения" на общины казахов в 1928 году бесчисленные аулы пытались спасти себя вместе со своими животными. Они двигались в другие регионы Казахстана, бежали в соседние советские республики и даже за границу, особенно в Китай. Первоначально эти побеги были очень похожи на традиционные миграции кочевых сообществ, которые пересeкали степи со всем своим скотом и имуществом. Другиe казахи продавали за бесценок на мясо или резали свой скот, чтобы он не попался в руки снабжающим бригадам. Во многих регионах также вспыхивали вооруженные восстания с участием десятков тысяч людей. Это была реакция населения, основа экономического и культурного существования которого находилась под угрозой. Но против превосходящих сил и средств власти советского государства казахи не могли устoять долгое время. Стада рогатого скота были конфискованы, а вооруженные восстания друг за другом разгромлeны.
Когда голод в 1932–1933 годах достиг пика, проверенные стратегии казахов для борьбы с кризисом потеряли большую часть своей ранней эффективности. На это было несколько причин. Одна из проблем состояла в том, что механизмы взаимной поддержки внутри казахского общества перестали работать именно в тот момент, когда особенно большая доля населения нуждалась в них. С одной стороны, слишком много людей пострадало от последствий заготовки, так что не хватало ресурсов для всех. С другой стороны, раскулачивание и дебаизация привели к потере имущества богатых семей, именно тех семей, которые в кризисных ситуациях обычно брали на себя ответственность за общество. Они больше не могли позволить себе помогать в такой же степени, как раньше.
Несмотря на это, известны многочисленные примеры, когда люди делились своими последними резервами и тем самым спасали жизнь своих друзей, родственников и даже незнакомых людей. Особенно в семейном кругу люди делали все возможное, чтобы поддерживать друг друга, и многие из них предпочитали погибнуть вместе, чем оставлять родственников на произвол судьбы. Но чем драматичнее становилась ситуация, тем заметнeе был процесс общего спада солидарности. Чем больше росло обнищание казахов, тем меньше они принимали участие в судьбе других людей.
После смены первого руководителя партийной организации республики был принят комплекс мер по оздоровлению ситуации. Государственное преступление сглаживали успехом культурной революции (в 1936-м с огромной помпой прошла декада литературы и искусства Казахской АССР в Москве) и сталинской Конституцией, согласно которой Казахстан из автономной республики в составе России был выделен в союзообразующую "независимую" республику.
Согласно предварительному анализу историков и демографов казахский этнос в результате постигшего республику в 1932-1933 годах голодомора понес тяжелейшие потери. От голода и связанных с ним эпидемий, а также постоянно высокого уровня естественной смертности народ потерял 2 миллиона 200 тысяч человек – это 49 процентов от общей численности казахов в те годы.
В годы коллективизации в Казахстане было подвергнуто конфискации 696 хозяйств, при этом владельцы 619 хозяйств были высланы за пределы округа проживания. У них было экспроприировано 145 тысяч голов скота в переводе на крупный рогатый скот. Около 114 тысяч голов перераспределялось между колхозами. Кроме скота, экспроприировали 633 юрты, 475 домов, 44 амбара, 534 других надворных постройки, 108 плугов, 113 борон, 248 сенокосилок, 1367 бричек.
В ходе заготовительных кампаний в Казахстане были проведены масштабные антикрестьянские репрессии: в этот период к административно-уголовной ответственности было привлечено 56 498 жителей села, из них 34 121 человек осужден. На закрытом заседании Бюро Казкрайкома ВКП(б) в начале января 1930 года Филипп Голощекин озвучил, что в ходе заготовок с 1 октября 1928 года по 1 декабря 1929 года по судебной линии было приговорено к расстрелу 125 человек, а по линии ГПУ за этот же период расстреляно 152 человека.
В 1928 году в Казахстане было коллективизировано 2 процента всех хозяйств, а уже к осени 1931 года в 78 районах из 122-х обобществлению было подвергнуто от 70 до 199 процентов хозяйств. В животноводческих районах мера обобществления перешагнула всякие допустимые пределы: к февралю 1932 года в Казахстане 87 процентов хозяйств колхозников и 51,8 процента единоличников полностью лишились своего скота.
Беспрецедентный урон понесло животноводство. В 1928 году в республике насчитывалось 6 миллионов 509 тысяч голов крупного рогатого скота. А в 1932 году – всего 965 тысяч голов. Даже накануне войны, в 1941 году, доколхозный уровень не был восстановлен – численность КРС составляла 3 миллиона 335 тысяч голов. Из 18 миллионов 566 тысяч овец в 1932 году остался только 1 миллион 386 тысяч. Перед самой войной численность овец едва приближалась к 8 миллионам голов. Из конского поголовья, составлявшего в 1928 году 3 миллиона 516 тысяч, фактически выбыло 3 миллиона 200 тысяч – в 1941 году насчитывалось лишь 885 тысяч голов. Практически перестала существовать такая традиционная для края отрасль, как верблюдоводство: к 1935 году осталось всего 63 тысячи верблюдов из 1 миллиона 42 тысяч голов в 1928 году.
За 5 лет, с 1929 по 1933 год, тройкой полномочных представительств ОГПУ в Казахской АССР, по неполным данным, рассмотрено 9805 дел и приняты решения в отношении 22 933 лиц. Из них к высшей мере наказания – расстрелу – приговорено 3386 человек, заключению в концлагерях от 3 до 10 лет – 13 151 человек. Решения троек утверждались краевым и областными комитетами партий.
Если говорить о масштабах, то массовый голод охватил 71 район Казахстана. В 50 из них проживало кочевое и полукочевое население, в остальных 21 районах – оседло-земледельческое население. Казахстан в то время был животноводческой республикой. Несмотря на это, по плану хлебозаготовок с 1929-го по 1934-й, т.е. в пик голода, он ежегодно сдавал государству 41 млн. пудов зерна. За эти пять лет из более чем 47 млн. голов скота осталось всего 4,5 млн., то есть поголовье сократилось в десять раз. При отсутствии коммуникаций (железных дорог, связи и т.д.) дальние, глубинные районы Казахстана оказались ловушкой для голодных беженцев. Особенно пострадал Каркаралинский округ (Центральный Казахстан), который включал в себя семь районов. Там исчезли целые аулы, они просто вымерли. После голодомора в округе и самом городе осталось лишь 15 процентов от прежней численности населения. А особенно горестно то, что центр осуществил этот этногеноцид руками местных казахских активистов, которые возглавляли районы и округа.
В 1929-1931 годах в Казахстане произошло 372 восстания, в которые было вовлечено около 80 тысяч человек. Трагическую известность получили крестьянские движения в Сузакском, Шемонаихинском, Бухтарминском, Иргизском, Казалинском, Кармакчинском, Абралинском, Биен-Аксуйском, Чингистауском, Мангыстауском и других районах. Восстания сопровождались массовыми откочевками населения за пределы республики, в том числе и за границу. Только с начала 1930 года до середины 1931 года с территории Казахстана откочевало 281 231 крестьянское хозяйство. Большая часть бежавшего от советской власти населения перебралась на территорию Китая, Ирана и Афганистана. В 1928 году в Казахстане было коллективизировано 2 процента всех хозяйств, уже к осени 1931 года в республике насчитывалось 78 районов (из 122), где обобществление было подвергнуто от 70 до 199 процентов хозяйств. В житвотноводческих районах мера обобществления перешагнула всякие допустимые пределы, к февралю 1932 г. в Казахстане 87 процентов хозяйств колхозников и 51,8 процента единоличников полностью лишились своего скота.
Всего за пределы республики в годы голода откочевал 1 миллион 130 тысяч человек, 676 тысяч из них безвозвратно, 454 тысячи казахов впоследствии вернулись на родину. Силами регулярных войск и органов ОГПУ против мятежного населения проводились жестокие карательные акции. За участие в крупных восстаниях и волнениях в 1929-1931 годах только органами ОГПУ осуждено 5551 человек, из которых 883 расстреляны.
Такова была политика властей, отвергавших не только тысячелетнюю культуру кочевников, но и не желавших считаться с выводами науки. Миллионы людей погибли в результате искусственно организованного советской властью голода. Голод явился следствием насильственного перевода кочевых казахов к оседлости и полной конфискации всего домашнего скота. Тем самым людей лишили единственного источника существования. Выдающийся историк XX века Роберт Конквест в своем известном труде «Жатва скорби» политику коллективизации и последовавшие за ней уничтожение людей, подавление сопротивления, вынужденные откочевки казахов за рубеж назвал «колоссальной человеческой трагедией казахов».
Литература:
1.Татимов М.Б. Социальная обусловленность демографических процессов. Алма-Ата, 1989г.
2. Алексеев А.Н. Демографические последствия голода в Казахстане начала 30-х годов (оценка потерь казахского этноса)//Алтайский вестник, №3 (9), 2007г.
3. Алдажуманов К. Голодомор: причин и последствия// Казахстанская правда № 10, 2012г.
4.Поляков Ю.А., Жиромская В.Б., Киселев И.Н. Полвека молчания (Всесоюзная перепись населения 1937 г.) // Социологические исследования, №6, 1990г.
Соңғы жарияланған материалдар тізімі
Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.
Бөлімдер
| Ұстаздарға |
| Ата-аналарға |
| Біздің мектеп |
| Баяндама |
| Эссе |
| Оқушыларға |
| Конкурс ең үздік шығарма Ең үздік шығарма конкурсына арналған. Шығармаларды осы жерде жазамыз |